Кириенко: Ледокол "Арктика" может работать до 12 лет без подзарядки
Глава "Росатома" ответил на вопросы ведущих радиостанции "Русская служба новостей"
М. ШАХНАЗАРОВ: Мария Андреева, Михаил Шахназаров. У вас в гостях генеральный директор «Росатома» Сергей Кириенко.
М. АНДРЕЕВА: Точно так. Сергей Владиленович, здравствуйте.
С. КИРИЕНКО: Добрый день.
М. АНДРЕЕВА: Спасибо, что к нам зашли. Как Ваши впечатления, новая площадка, юбилейный форум?
С. КИРИЕНКО: Интересно. Перенос на новую площадку всегда связан с организационными хлопотами и сложностями, и они, конечно, есть. Но в целом идея собрать всё под одной крышей и, может быть, что приятнее всего для жителей Питера, вынести всё это из центра города со всей сумасшедшей логистикой, мне в целом кажется правильной.
М. ШАХНАЗАРОВ: По дизайну – аэропорт и аэропорт обычный.
С. КИРИЕНКО: Мы ведь не на выставке достижений современной архитектуры. Поэтому меня, честно говоря, очень мало интересует дизайн. Когда идёт встреча за встречей мало понимаешь, поднять голову и посмотреть, аэропорт это или что-то другое. Но с учётом питерской погоды, когда не надо бегать от встречи к встрече между корпусами, как это было раньше, под дождём, когда зонт не успеваешь схватить, в целом, считаю, что это гуманно по отношению к участникам.
М. АНДРЕЕВА: Чем Вас угощали?
С. КИРИЕНКО: Угощать – особо ничем не угощали, но чай дают.
М. АНДРЕЕВА: Как это ничем? У вас же там ресторан?
М. ШАХНАЗАРОВ: Ты спроси, что наливали там.
С. КИРИЕНКО: Вот самое обидное – ничего не наливали.
М. ШАХНАЗАРОВ: Вот это упущение.
С. КИРИЕНКО: Но день ещё не закончился.
М. ШАХНАЗАРОВ: Да, вот, видишь, как люди позитивно относятся.
М. АНДРЕЕВА: Любопытно, мы уже тоже говорили про afterparty, вроде, Сергей Шнуров будет для гостей форума петь.
С. КИРИЕНКО: Я не успеваю принять участие. У меня пока ещё не кончились встречи. Кстати, что радует. Радует, что большинство наших партнёров сюда приезжает, поэтому для нас, для меня форум – это возможность не только в круглых столах поучаствовать, а у нас сегодня очень хороший круглый стол по тематике нашей проходил, но и возможность встретиться с огромным количеством партнёров.
М. ШАХНАЗАРОВ: И сэкономить время.
С. КИРИЕНКО: Конечно.
М. ШАХНАЗАРОВ: А скажите, по дизайну ледоколы тоже, в принципе, одинаковые. Я помню «Ленин» был ледокол, в детстве знали. Потом появился сегодня у нас ледокол «Арктика». Уникальный, как я понял.
С. КИРИЕНКО: Уникальный абсолютно. Они, конечно, все разные. Это принципиально новое поколение ледокола. Чем отличается – первое, мощностью.
М. ШАХНАЗАРОВ: 7 лет без подзарядки?
С. КИРИЕНКО: До 12, если надо, но просто смысла нет особо.
М. ШАХНАЗАРОВ: Когда такой мобильник изобретут?
С. КИРИЕНКО: А Вы возьмётесь его носить?
М. ШАХНАЗАРОВ: В свинцовых трусах.
С. КИРИЕНКО: Зачем? Во всём же должен быть смысл. Теоретически да, реактор этого ледокола может 12 лет работать без подзарядки, просто это экономически нецелесообразно. А возможен вопрос другой. Если дизельный ледокол может ломать лёд 1,5 метра максимум, наши сегодняшние атомные –2,2. Этот ледокол может спокойно идти во льду трёхметровом.
М. ШАХНАЗАРОВ: Сильно.
С. КИРИЕНКО: Это означает, у него нет ограничений по сезонам. Это круглогодичная навигация, это круглогодичная возможность ходить по Северному морскому пути, решать задачи обороны, решать задачи геологоразведки, добычи полезных ископаемых. Что ещё – он шире. Это позволит ему за собой танкер таскать не 45–50 тысяч тонн, а 100 тысяч, то есть в 2 раза более тяжёлый танкер, что важно. И ещё одна особенность уникальная – он двухосадочный. Сегодня мы вынуждены держать 2 типа ледоколов – одни для открытой воды, а второй для устья великих сибирских рек. А этот ледокол меняет осадку.
М. ШАХНАЗАРОВ: Универсальный.
С. КИРИЕНКО: Да. Взял балласт, сел, пошёл в открытую воду, сбросил балласт – вошёл в устье реки. Универсальность, у нас под него на 2018 год законтрактован большой объём работы. Очень радует, честно говоря, что объём работы для атомных ледоколов у нас увеличивается с каждым годом, у нас уже под ледоколы, которые строятся, работа есть.
М. АНДРЕЕВА: А сколько стоит?
С. КИРИЕНКО: Стоит дорого. Вот этот атомный ледокол – лидер головной, на него выделено 37 млрд рублей.
М. АНДРЕЕВА: Ух ты!
С. КИРИЕНКО: И что важно, это решение принималось президентом, несмотря на все кризисы, это осознанное решение. Знаете, я считаю, что это действительно вопрос вклада в будущее, потому что углеводороды все на шельфе Арктики, оборонные задачи страны там. Минобороны там сегодня инфраструктуру развивает, и довольно серьёзную. Рекорд проводки через Северный морской путь – 7,5 суток. Это не сопоставимо с обходом через каналы.
М. ШАХНАЗАРОВ: Да, конечно.
С. КИРИЕНКО: Кардинально другая ситуация. Поэтому это окупаемые вещи, но это такой долгосрочный вклад, потому что сейчас первый ледокол, уже заложен второй ледокол.
М. АНДРЕЕВА: Когда появится?
С. КИРИЕНКО: У нас по графику идёт так: спуск на воду – это ещё ведь не конец строительства, сейчас ещё большой объём достройки на плаву, после этого испытания все. Этот ледокол окончательно сдаётся Росатомфлоту в конце 2017 года. В 2019 году должен сдаваться второй ледокол, в 2020 году – третий.
М. ШАХНАЗАРОВ: Вы быстрее, чем «АвтоВАЗ» модели выпускаете?
С. КИРИЕНКО: Нам не надо с такой скоростью это делать. Они подольше работают. Ещё одна особенность нового ледокола: гарантийный срок эксплуатации раньше был 25 лет, а у этого – 40 лет.
М. АНДРЕЕВА: Это много.
С. КИРИЕНКО: Гарантийный 40 лет, а по жизни – посмотрим, думаю, что и больше.
М. ШАХНАЗАРОВ: А вторая хорошая новость – денежки можно получить.
М. АНДРЕЕВА: У вас дочка «Росатома» выиграла спор.
С. КИРИЕНКО: Приходилось мне самому, к сожалению, этим заниматься. Знаете, уникальный опыт получил, поскольку суд у нас был в Международном экономическом арбитраже в Женеве. И поскольку я сам участвовал в переговорах с правительством в Болгарии, меня туда пригласили в качестве свидетеля давать показания. Интересная история. 6 с половиной часов.
М. АНДРЕЕВА: Светили в глаза прям?
С. КИРИЕНКО: Похоже, знаете? Никогда не сталкивался с этим, потому что это такая картинка. Ты можешь взять с собой только ручку. Ни телефонов, ни записей – ничего, говоришь из памяти. Ты не можешь ни с кем консультироваться за это время, пока тебе задают вопросы. Вот у меня это заняло в общей сложности 6 с половиной часов такой разговор.
М. ШАХНАЗАРОВ: Утомительно.
С. КИРИЕНКО: Да, но вы знаете, что меня порадовало – честно говоря, не был уверен, потому что вы же понимаете, что такое сегодня суд в Европе.
М. ШАХНАЗАРОВ: Да, поэтому и удивился.
С. КИРИЕНКО: Политическое давление, конечно, присутствует, и попытки придать этому политическую окраску были. Тем не менее, что для меня принципиально важно, что первое главное решение принято, Международный экономический арбитраж сказал, что мы действовали правильно, что мы добросовестно себя вели. Если честно, для меня это даже дороже денег, потому что репутация в атомной отрасли дороже стоит.
М. АНДРЕЕВА: Но с другой стороны, деньги тоже. 620 млн евро!
С. КИРИЕНКО: Хорошие деньги, правильные.
М. ШАХНАЗАРОВ: Но Болгария сейчас от Украины в плане платёжеспособности мало чем отличается, на мой взгляд.
М. АНДРЕЕВА: Да, Вы их получите?
С. КИРИЕНКО: Посмотрим. У нас партнёр с той стороны, который должен платить – болгарская энергетическая компания. Это серьёзная компания, обладающая серьёзными активами. У нас нет задачи ей навредить.
М. ШАХНАЗАРОВ: Будет траншами выплачивать.
М. АНДРЕЕВА: Да, а как – это транши или разовые платежи?
С. КИРИЕНКО: Разовый платёж такой, конечно, невозможен. Это невозможно, надо будет договариваться.
М. ШАХНАЗАРОВ: Может, какие-то работы.
С. КИРИЕНКО: Мы готовы обсуждать это. Всё-таки наш бизнес – строить хорошие атомные станции. Вы говорите, что новость хорошая. Она приятная, поскольку справедливая.
М. ШАХНАЗАРОВ: С привкусом горечи.
С. КИРИЕНКО: Да, но с привкусом горечи, потому что за это время мы бы её уже построили. На самом деле у меня смешанные чувства, как в известном анекдоте, потому что на самом деле за то время, пока мы вели переговоры, искали компромиссы, после этого правительство Болгарии сказало, что они отказываются, мы судились несколько лет, да мы бы за это время станцию построили, она бы сейчас стояла и приносила доход.
М. ШАХНАЗАРОВ: Нервы, деньги.
С. КИРИЕНКО: Понятно, что признали, что мы полностью правы. Признали, что болгарская сторона виновата, и присудили им не только издержки компенсировать, но и упущенные потери. Всё правильно, сумма достойная, вполне покрывает наши издержки, но привкус горечи всё равно остаётся, лучше бы станцию построили.
М. ШАХНАЗАРОВ: Они тоже себя в последнее время ведут по всем направлениям так, что об этой горечи можно и забыть. Я никогда не верил, допустим, что народ Украины может себя так вести. И вот с их стороны так.
С. КИРИЕНКО: Вы знаете, с другой стороны, это всегда тонкая вещь. Шаги народа или это шаги конкретных людей.
М. АНДРЕЕВА: Есть ещё споры, может быть, сейчас как раз в стадии рассмотрения?
С. КИРИЕНКО: Да нет. Слава богу, это у нас первый раз, когда мы вынуждены были обращаться в международный арбитраж. Атомная отрасль чем отличается кардинально – атомную станцию строить 7–8 лет, потом она работает.
М. ШАХНАЗАРОВ: Штучный товар.
С. КИРИЕНКО: Да не такой штучный. У нас сейчас контрактов на 34 блока по миру, так что не такой штучный. Но вопрос в том, что 7–8 лет строим. Новые станции, гарантийный срок, на который мы подписываем гарантию – 60 лет, а на самом деле понимаем, что 80 и 100. Это очень длинные сроки, в которых доверие, понимание гораздо важнее. Для нас важнейшая вещь, что мы всегда выполняем свои обязательства. Всегда.
М. ШАХНАЗАРОВ: То есть не навредить, а дружить и работать.
С. КИРИЕНКО: Да, с этой точки зрения, это важнейшая история – предсказуемость. Поэтому мы очень рады, что у нас это единичная вещь, когда мы вынуждены были пойти в суд, потому что по-другому не получалось. Во всех остальных случаях мы рады тому, что у нас с нашими партнёрами всегда находится возможность решить любые споры и заниматься строительством атомной станции и производством электроэнергии, а не судебными спорами.
М. АНДРЕЕВА: Сергей Владиленович, времени мало, но спрошу: Вы действительно страдаете, я имею ввиду как глава «Росатома», от отсутствия или от подпорченных отношений с американцами? Их здесь практически нет, не представлены американские партнёры.
С. КИРИЕНКО: Отсутствие нормального диалога всегда плохо. С другой стороны, американцы же прагматичные ребята, поэтому на самом деле у нас не прервался ни один контракт. Примерно 21–22% американского рынка топлива для атомных станций производят предприятия «Росатома». Это выгодно нам.
М. АНДРЕЕВА: И ничего не поменялось?
С. КИРИЕНКО: Да, это выгодно нам, мы получаем на этом хороший доход. Это выгодно американским энергокомпаниям, потому что за счёт этого они создают конкуренцию своим производителям. Они понимают, что если вдруг перекрыть российские поставки, свои родные поставщики тут же поднимут цену или ухудшат качество. Поэтому американские энергокомпании занимают позицию, и в этом смысле у нас не прервался ни один контракт. Вот у нас 10 дней назад прошёл форум «Атомэкспо», на котором наша топливная компания «ТВЭЛ» подписала контракт с General Electric о том, что не только топливо поставляем, то есть обогащённый уран для топлива, а что мы создаём совместное предприятие, которое будет на американский рынок поставлять готовые тепловыделяющие сборки для их дизайна, то есть не для российского типа топлива (у нас разный тип топлива), а для их типа топлива. И мы это делаем вместе с крупнейшей компанией General Electric. Да, для нас это выгодно, я считаю, что рынок атомной энергетики глобальный, и поэтому на нём и надо работать активно.
М. АНДРЕЕВА: Спасибо за то, что Вы к нам зашли.
С. КИРИЕНКО: Спасибо.
М. АНДРЕЕВА: Глава «Росатома» Сергей Кириенко был в нашей питерской студии.