Половина россиян смотрит в будущее со страхом
Уверенность в завтрашнем дне осталась в СССР
Лишь половина россиян — 45%, размышляя о будущем, ощущают чувство уверенности в завтрашнем дне. Вторая половина — 46% смотрит вперед, скорее, со страхом. Такие данные получены в ходе опроса «Фонда общественного мнения».
Оптимисты объясняют свою веру в лучшее устойчивым настоящим (10%), востребованностью на работе (7%), надеждой на собственные силы (6%), на власть (5%) и в целом на стабильность (5%).
Пессимисты аргументируют мрачный взгляд на жизнь в основном экономическими причинами: низкими заработками и пенсиями (9%), реальной или возможной безработицей (9%), а также ростом цен (5%). При этом самым опасным они считают разрушение стабильности в стране и мире (11%).
Опубликованные накануне данные о социально-экономическом положении в стране уверенности в завтрашнем дне действительно не способствуют.
Так, новость о снижении прожиточного минимума (ПМ) на 2% - до 9691 рубля вдохновить не может. Как и связанная с этим информация о доведении минимального размера оплаты труда (МРОТ) до уровня ПМ лишь к 2020 году. Официальный уровень бедности, связанный с МРОТ и ПМ, останется, таким образом, на прежнем уровне — около 20 млн. человек.
При этом данные Росстата указывают, что один из источников бедности в России — крайне неравномерная оплата труда. При относительно неплохой средней зарплате — 36 тысяч рублей, действительно средний либо высокий заработок имеют не более четверти работников. Остальные — 75% фактически находятся у черты бедности.
Среди них 10,7%, получающих зарплаты на уровне ПМ, следует относить к «нищим», так как они с трудом могут себя прокормить. Еще 27,5%, получающих не более двух ПМ, — к просто «бедным». Они могут прокормить себя и одного члена семьи.
Еще хуже обстоит дело с будущими пенсиями. Сейчас в Пенсионный фонд (ПФ) стали обращаться граждане, чей трудоспособный возраст пришелся на 1990-е и 2000-е годы. Из-за того, что экономика в те годы существовала во многом в теневом секторе, многие из них не могут претендовать на страховую пенсию из-за нехватки стажа и проч. Размер же социальной пенсии гораздо ниже — в среднем 8,7 тысячи рублей.
Причем, если сейчас таких людей в каждом регионе сотни, то в перспективе их число вырастет до миллионов, пишут «Ведомости». Это может стать серьезной проблемой для страны. Кроме того, стоящие у руля российской социально-экономической системы либералы не перестают настаивать на изменении пенсионного обеспечения в сторону дальнейшего снижения ответственности государства за граждан.
По мнению профессора кафедры управления человеческими ресурсами НИУ ВШЭ Елены Варшавской, наблюдается значительный разрыв между официальными показателями безработицы и реальностью. А значит, безработица — существенный фактор для опасения за будущее.
— Количество зарегистрированных безработных, не превышающее 1 млн. человек, ни о чем не говорит. Так же, как и 1,2 млн. предлагаемых государством вакансий. Уровень реальной безработицы — 4,5 млн. человек. Большинство не идут регистрироваться на биржу труда не от того, что они бездельники, а из-за нехватки достойных рабочих мест. Известно, что 80% таких вакансий оплачиваются на уровне МРОТ.
Рассуждая о будущем пенсионной системы, независимый эксперт по социальной политике, д.э. н. Андрей Гудков не удивлен пессимизму россиян.
— Это может привести к социальным волнениям. Эти люди, которые до сих пор работали нелегально, без налогов и взносов, но жили более-менее нормально, начали терять трудоспособность. Теперь они остаются совершенно незащищенными, и как следствие, будут выпячивать свои болячки, пытаясь всеми правдами и неправдами получить пенсию по инвалидности. За первую и вторую группу инвалидности доплачивают побольше.
Еще и возраст пенсионный могут повысить. Это значит, что и возраст, с которого выплачивают социальную пенсию, тоже сдвинется. Сейчас для мужчин это 65 лет. Поднимут пенсионный возраст на пять лет, как планируется, и будут давать в 70 лет.
— Но может быть, эту норму пересмотрят?
— Скорее наоборот. Минфин спит и видит, как бы перевести всех на накопительные пенсии и совсем снять с государства обязательства. Потому что его голубая мечта — снизить страховые взносы для бизнеса. Последняя по времени идея: 22% НДС и 22% страховые взносы в сумме. Но 22% страховых взносов ни на что не хватит: ни на медицину, ни на пособия, ни тем более на пенсии.
— У нас же социальное государство? В Конституции написано…
— Да, но они игнорируют даже президента страны. В 2009 году Путин подписал документ об установлении тарифов страховых взносов в 34%. При этом процент взносов в Пенсионный фонд (ПФ) — 26%. В 2010-м не получилось по формальным соображениям, но с 2011 года все получилось, и никакого дефицита в ПФ не было.
Надо понимать, что работодателю, как оператору выплаты страховых взносов, все равно как сокращать затраты. Снизить ли оклад, премию или страховые взносы. У него в любом случае образуется экономия на работниках и растет прибыль. Поскольку наши бизнесмены привыкли к огромным прибылям, теперь, когда ситуация в экономике устоялась и норма прибыли стала падать, они хотели бы ее поднять. В этом им и помогает Минфин.
Вообще, Минфин у нас хочет рулить всеми финансовыми потоками в стране. А суммы на социальные цели огромны. Это 10 трлн. рублей при бюджете страны в 15 трлн. рублей. Вот Минфин и лоббирует эту идею. Минфин, захватив через Максима Орешкина Минэкономразвития (он был замом главы Минфина Антона Силуанова — авт.) и заполучив под свой контроль Росстат, подводит ситуацию к социальному взрыву. А ведь в 2018 году выборы президента.
Профессор факультета социальных наук НИУ ВШЭ Ольга Гулевич понимает опасения россиян по поводу нестабильности в стране и мире.
— Социальные психологи знают, что люди стремятся сделать мир определенным, понятным, предсказуемым. Это дает человеку понимание того, что нужно делать. Разрушение этого чувства чревато эксцессами, вплоть до поддержки войны. В российской культуре это есть и это нормально. Достаточно посмотреть, какие события года наши люди называют самыми значимыми. Это, например, выборы Трампа, а не разбившийся российский самолет. Есть понимание, что большие события вовне могут влиять на их личное положение. Это очевидно в истории с Украиной, санкциями и т. п. Люди верят, что если в целом будет стабильность, то свои дела они так или иначе решат.
Социолог Александр Прудник видит опасность накопления недовольства в обществе.
— Надо понимать, что при социологических опросах мы видим ответы, фиксирующие осознанное отношение к будущему. На это влияют многие факторы: социальные установки, желание демонстрировать оптимизм, нежелание оказаться среди неудачников и т. п. Но это не значит, что осознанное восприятие совпадает с подсознательным. Страх за будущее объясняется опасениями людей, недоверием и неопределенностью. В ситуации, когда будущее вызывает страх, главной психологической опорой становится настоящее.
Этим, кстати, и объясняется тяга к стабильности. Люди стремятся защитить то, что у них уже есть. Возможен и обратный вариант. Это хорошо было видно на Украине после 2014 года. Там ради чудесного европейского будущего, которое рисовалось в самых радужных красках, уничтожалось настоящее. Поэтому в России сейчас так высок рейтинг власти, особенно президента. Потому что он воспринимается гарантом стабильности. Этого не понимают многие политтехнологи, стремящиеся раскачать ситуацию.
— В позднем СССР раскачать удалось…
— Риск ради будущего тоже возможен, но только на бессознательном уровне. На осознанном уровне до последнего будет демонстрироваться доверие к настоящему и страх перед будущим. Именно по этой причине тектонические социальные сдвиги происходят внезапно для большинства. Люди удивляются, но дело в том, что установка на изменения накапливается в подсознании, а потом внешние факторы эту установку резко освобождают. Установкой может быть жажда перемен или недовольство ныне существующим положением.
Сергей Аксенов