Россия влетела в космический тупик
Почему мы теряем лидерские позиции в освоении Вселенной?
Россия перестала быть мировым лидером по количеству пусков космических ракет-носителей. Об этом во вторник, 29 ноября, заявил замглавы госкорпорации «Роскосмос» Александр Иванов.
«В этом году впервые количество пусков будет меньше, чем у китайцев и американцев. По простой причине — мы в интересах Федеральной космической программы, в интересах создания орбитальных группировок прекратили запуск», — сказал Иванов, выступая на конференции «Космонавтика в XXI веке».
Прекращение пусков, кроме того, связано с отсутствием заказов по пуску спутников связи. «Орбитальная группировка связи: здесь у нас нет заказов ни от ФГУП „Космическая связь“, ни от „Газпрома космических систем“ на пуски в этом году и на следующий год», — уточнил Иванов.
Внешне объяснение выглядит убедительно. На деле, это тревожный звонок о проблемах в российской космической отрасли.
Напомним: Россия с 2003 года занимала первое место по количеству космических пусков. Так, в 2015 году из 87 стартов ракет-носителей космического назначения, 29 были на счету России, 20 — США, 19 — Китая (в 2016-м -18, 19 и 19 соответственно). Впрочем, и прошлогоднее лидерство не давало особых поводов для гордости.
Судите сами. Объем международного рынка космических услуг оценивается в $ 300−400 миллиардов. Однако на пусковые услуги — запуск спутников с помощью ракет — приходится всего 2% этого рынка. Таким образом, лидерство России по запускам превращалось в 0,7−1% от всего мирового рынка космических услуг. Во всех других его секторах — например, телекоммуникационном, — Россия занимает долю, близкую к статистической погрешности.
Изготовление космических аппаратов требует развитой микроэлектронной промышленности, а в России ее нет. По экспертным оценкам, в «докризисных» российских спутниках гражданского назначения доля иностранных комплектующих составляла 70−90%. Поэтому после ввода санкций многие проекты в области военного и гражданского спутникостроения «поехали» по срокам: комплектующие никто не дает, а разработка и изготовление своего требуют времени.
Без своих спутников трудно стать оператором каких-либо космических услуг. Поэтому России приходится довольствоваться ролью «космического извозчика». Но и здесь мы теряем позиции.
В одном только 2015 году произошло несколько громких аварий с отечественными космическими аппаратами. В частности, был потерян транспортный корабль «Прогресс» с грузами для космонавтов, а из-за аварии ракеты «Протон» — мексиканский спутник. К тому же стоимость запусков растет: в 2013 году пуск «Протона-М» подорожал до $ 100 миллионов, и стал немногим дешевле пуска европейской Ariane-5 и американской Delta-4.
Между тем, конкуренты наступают на пятки. Компания американского миллиардера и изобретателя Илона Маска SpaceX обещает запуски тяжелой ракеты Falcon Heavy по цене $ 90 миллионов. Другой американский «частник» — компания Blue Origin Джеффри Безоса смогла первой в истории посадить после запуска всю ракету целиком.
А у нас? Ракете «Протон» исполнился 51 год. По планам «Роскосмоса», она будет летать минимум до 2025 года. Ракета Р-7 (на ней отправился в космос Юрий Гагарин), впервые стартовавшая в 1957 году, также продолжает трудовую вахту — в виде ракеты «Союз». Новых ракет Россия пока предложить не может.
Ничего не слышно и о российских межпланетных станциях: их банально нет. Последней более-менее успешной межпланетной миссией был советский проект «Фобос» 1988 года. А Запад в межпланетном направлении успешно продвигается. Так, с 2012 года на Марсе работает американский марсоход Curiosity. Автоматическая американская станция New Horizons передает на Землю фотографии Плутона, следуя за «Вояджерами», которые достигли границы Солнечной системы. А европейский космический аппарат Philae впервые в мире сел на комету.
Россия на этом фоне довольствуется громкими заявлениями. Например, о том, что приступает к разработке новой сверхтяжелой ракеты, которая позволить построить на Луне обитаемую научную станцию. В реализацию этих планов очень хочется верить. Но с учетом изложенного, они немного напоминают планы гоголевского Манилова.
Что на деле происходит с российской космической отраслью?
— Мы потеряли лидерство в пусках из-за серии аварий ракет «Протон», — считает гендиректор компании «Космокурс», один из разработчиков ракеты «Ангара» в ФГУП ГКНПЦ имени М.В. Хруничева Павел Пушкин. — Из-за этого доверие иностранных заказчиков к российской ракетно-космической технике было подорвано. С учетом, что у нас от заключения контракта до пуска проходит 2−3 года, мы как раз пожинаем плоды неудач с «Протоном» — падение объемов пусков. Однако эта ситуация долго не продлится. Насколько я знаю, уже в 2017 году запланировано значительно больше пусков, в результате чего мы вернем лавры главного «космического извозчика».
— Насколько реально для России занять лидирующие позиции в освоении Луны: построить на ней обитаемую научную станцию, создать под лунный проект сверхтяжелую ракету?
— Конечно, мы можем создать сверхтяжелую ракету, как и базу на Луне — разработка лунной станции велась еще в 1960-е годы в СССР. Но остается открытым главный вопрос: зачем это нужно, какие задачи это позволит решить нам в космосе?
На него внятного ответа нет. Во главу угла в данном случае ставятся государственные амбиции: завоевать первенство в космосе ради международного престижа.
Напомню, что сверхтяжелая ракета у нас уже была — я имею в виду советскую многоразовую транспортную космическую систему (МТКС) «Энергия-Буран». Она была ответом на аналогичную военно-гражданскую программу США «Спейс Шаттл». Но в отличие от «Шаттлов», МТКС могла выводить на орбиту до 100 тонн полезного груза — это очень серьезный показатель. С помощью «Энергии» мы могли, замечу, полететь и на Луну. Однако в 1990-е программа МТКС была свернута: для сверхтяжелой «Энергии» просто не нашлось коммерческого применения.
Сегодня, на мой взгляд, ситуация кардинально не изменилась. И если мы повторим этот опыт — построим и запустим новую сверхтяжелую ракету — она так же останется без дела, и деньги на проект будут выброшены впустую.
— Россия отстала от ведущих стран в области микроэлектроники. Насколько сильно это тормозит освоение космоса?
— Проблема отсутствия элементной базы и некоторых технологий действительно существует, но она не является критичной. Из-за примитивности отечественной микроэлектроники российский спутник будет весить, условно говоря, 1200 кг, тогда как аналогичный американский уложится в 1000 кг — только и всего. Эта разница не принципиальная.
Другое дело, что развитие нашей элементной базы туго продвигается вперед: ее мало кто разрабатывает, и мало кто использует. Но если отечественная электроника будет востребована, она будет развиваться хорошими темпами. В последнее время, во многом благодаря санкциям, ситуация сдвинулась с мертвой точки.
Словом, на сегодня в космической отрасли много проблем, но все они разрешимые.
— Вице-премьер Дмитрий Рогозин, выступая в мае 2016 года на коллегии Минпромторга, заявил, что России отстает от США в космосе «в девять раз». Позднее председатель наблюдательного совета госкорпорации «Роскосмос» на своей странице в Facebook сообщил, что пресса исказила смысл его слов — речь шла об отставании в производительности труда в космической отрасли. Как на деле выглядят позиции РФ и США в космосе?
— Российская космическая отрасль сегодня пытается выйти из кризиса. Но надо понимать: это не связано с тем, что чего-то в космосе мы делать не умеем. В кризисе находится вся мировая космическая отрасль, поскольку непонятно, чего дальше хотеть, и куда двигаться. Каждая космическая держава пытается найти из тупика собственный выход.
Американцам кажется, что выход состоит в том, чтобы привлечь для освоения космоса частные компании — ту же компанию Илона Маска. Россия своего пути из кризиса пока не нащупала — вот и вся разница.
Особняком стоит Китай, который сейчас активно наращивает число пусков ракет-носителей. На деле, это вовсе не показатель крутизны китайской космической отрасли. Она в Китае находится на уровне советской ракетно-космической отрасли 1960−1970-х годов. Просто китайцы находятся в начале пути, они идут проторенной дорожкой, и пока не особо задумываются, куда она, в конце концов, приведет.
Правда, если говорить о научных программах в космосе, отставание России от США очевидно: достаточно сравнить бюджеты Роскосмоса и NASA.
— Россия просела в межпланетных исследованиях, но по остальным позициям выглядит неплохо, — считает летчик-космонавт, командир отряда космонавтов РКК «Энергия», Герой России Юрий Усачев. — Достаточно напомнить, что именно наши космические корабли доставляют экипажи на МКС. Мы бесспорные лидеры в области пилотируемой космонавтики. Кроме того, огромное наше достижение — ракета «Союз», которая прошла через ряд модернизаций, и до сих пор летает. Этот корабль — лучшее на сегодня транспортное средство для доставки людей в космос, настоящий бренд России, наряду с автоматом Калашникова.
Думаю, мы доживем и до лунной программы, и до марсианской. Другое дело, я смотрю на эти перспективы немного скептически. Проблема в том, что у нас нет долгосрочной, осознанной программы освоения космоса. Формально программа есть, но ей не хватает философского осмысления. Из-за этого мы шарахаемся из стороны в сторону: то делаем корабль для орбиты, то для Луны. Да, это красивая картинка: полет к Луне или к Марсу. Но для чего лететь туда — не совсем понятно.
Вместе с тем, задел ракетно-космических разработок у нас с советских времен огромный, и он до сих пор актуален. Достаточно напомнить, что новейший частный американский челнок «Дрим Чейсер» конструктивно очень схож с советским БОРом — беспилотным орбитальным ракетопланом. Эти небольшие космические аппараты, созданные в СССР, более 20 раз запускались с испытательными целями с конца 1960-х по конец 1980-х годов.
Подобных разработок очень много. И наша национальная особенность — творчество в технической области — никуда не делась. Именно поэтому я не считаю, что Россия проиграла космос.
Андрей Полунин